Любовница с характером - Страница 27

Он почувствовал, что сидит на чем-то, и, поерзав на сиденье, понял, что это невзрачная толстовка Сидони. Наверное, она забыла ее тогда. Алексио вспомнил ее бледное лицо, широко раскрытые глаза, то, как она бесцветным тоном согласилась с тем, что действительно решила соблазнить его в самолете. Теперь это казалось мужчине немного странным.

Но в тот момент он был настолько разъярен, что думал лишь об одном: его предали, а он не в силах преодолеть свою тягу к этой женщине.

От эмоций защемило сердце. Алексио прижал толстовку к лицу и вдохнул запах. Аромат Сидони, интригующая смесь цветочных ноток и чего-то пряного, был слабым, но все еще держался, обрушившись на него подобно лавине.

Охваченный смесью паники и отчаяния Алексио вскочил и бросился в спальню. Он распахнул двери гардеробной. Вся одежда висела на своих местах. Одежда, которую он заказал перед их приездом на виллу. Сидони не взяла ничего, даже платье, которое надевала в клуб той ночью.

Он услышал ее голос, словно она стояла рядом: «Что ж, по крайней мере, мне не придется стирать трусики в раковине. Твоя горничная была бы в ужасе».

Алексио неожиданно осознал, каким натянутым был тогда ее тон, и ему стало еще хуже.

– Нужно переделать, это недостаточно хорошо.

Сидони подавила желание накричать на менеджера и улыбнулась, хотя постель была заправлена идеально. Молодая женщина работала в пятизвездочном отеле за минимальную оплату три дня в неделю.

– Нет проблем.

– И поторопись – гость приезжает через час.

Сидони глубоко вздохнула и встряхнула белье, чтобы заправить постель еще раз. У нее все болело, и она жаждала забраться в горячую ванну. Но теперь это стало несбыточной мечтой. У нее больше не было на это времени, потому что Сидони устроилась в марокканский ресторан рядом с домом и работала там официанткой шесть вечеров в неделю. У хозяина ресторана не было предубеждений против беременных женщин, в отличие от хозяина кафе.

Наконец смена закончилась, и она инстинктивно положила руку на слегка выступающий живот. Сидони ощутила укол совести. Она знала, что не должна столько работать, но выбора не было. Тихий голосок нашептывал, что можно связаться с Кристакосом, однако Сидони подавила это желание.

Нет. Только не к нему! Идея обратиться к Алексио за помощью должна быть предана анафеме. Сидони не желала видеть его холодное, осуждающее лицо.

Но когда молодая женщина покинула отель через служебный вход и прошла по дорожке, она увидела именно это лицо. Сидони замерла от удивления. Алексио безмятежно прислонился к капоту сверкающей спортивной машины, держа руки в карманах и скрестив ноги. Увидев ее, он выпрямился.

Сидони моргнула, но Алексио не исчез и продолжал смотреть на нее золотисто-зелеными глазами. Она ощутила предательское головокружение. Кровь в жилах раскалилась, дыхание прервалось, соски напряглись – налицо были все признаки желания, которое уже четыре месяца не давало о себе знать.

Удушливый августовский воздух словно не позволял кислороду поступать в легкие. Головокружение усилилось настолько, что Сидони боялась упасть в обморок. Она судорожно втянула в себя воздух и сказала себе, что это не может быть Алексио. Это все-таки мираж. Во всем виновато ее воображение.

Сидони повернулась и пошла вниз по улице, но тут же за спиной раздалось ругательство, и ее схватила сильная рука. Молодая женщина вырвалась.

Она посмотрела вверх и снова почувствовала головокружение. Это был Алексио. Во плоти. В великолепной плоти. Он не имел права выглядеть так хорошо. Сидони нахмурилась. Правда, он выглядел более худым, чем при их последней встрече, а вокруг рта залегли морщины. Тем не менее он был прекрасен. Сидони заметила, как проходящая мимо женщина задержала на нем взгляд.

Ярость вспыхнула, и она ухватилась за нее, как тонущий человек хватается за соломинку.

– Чего ты хочешь? – выпалила Сидони.

Ее сердце бешено колотилось от паники и смеси других чувств, о которых она не хотела думать.

Сидони увидела его голубую рубашку с расстегнутым воротником и темные брюки и запоздало вспомнила о печальном состоянии своей одежды. На ней были обтягивающие джинсы, которые она не могла застегнуть, шлепанцы и свободная блуза без рукавов. Он не должен заметить живот.

Ненависть ярко разгорелась, придавая сил.

– Ну? Чего ты хочешь? Насколько помню, я ничего не взяла, уезжая.

– Нет, – согласился Алексио. – Но ты кое-что оставила.

Сидони онемела, а потом вспомнила о разорванном чеке. Теперь ясно, почему он приехал.

– Ты вернулся на виллу и обнаружил, что я не обналичила твой чек?

– Да.

Сидони не понравилось, что его признание слегка притушило ее ярость. Она полагала, что Алексио сразу узнал, что она не взяла его деньги, и это не играло никакой роли для него. Но все равно ничего не изменилось.

– И еще это…

Сидони увидела, что он сжимает в руке толстовку. Она отобрала ее у него и бросила.

– Ты преодолел огромное расстояние, чтобы привезти мою толстовку?

Алексио стиснул зубы, и Сидони почувствовала себя беззащитной.

Она посмотрела на часы, потом на него:

– Послушай, я была бы рада остаться и поболтать, но мне нужно идти на работу. Так что, если не возражаешь…

Сидони повернулась, но Алексио снова поймал ее за руку, и кровь забурлила. Она остановилась и низким голосом проговорила:

– Отпусти меня, Кристакос. Нам нечего сказать друг другу.

«Кроме того, что он отец ребенка, растущего в твоем животе».

Сидони проигнорировала голос совести. Ей нужно уйти, прежде чем она лишится последних сил.