Любовница с характером - Страница 20

Алексио привык к комплиментам и считал их пустыми. Но не из уст Сидони. Он убрал руку, зная, что, поцеловав ее, не сможет остановиться. Вместо этого он повел Сидони к гаражу, где стояла спортивная машина – одна из новых моделей, разработанных его братом.

Это был автомобиль с откидывающимся верхом, и Сидони в восхищении присвистнула, забравшись туда. Алексио придержал ей дверцу, стараясь не смотреть на обнаженную ногу. Черт возьми, может, все-таки попросить ее переодеться?

Сжав зубы и жалея о решении отвезти Сидони проветриться, Алексио сел за руль.

Они ехали вдоль побережья. Небо становилось темнее, а огни приближающегося города все превращали в сказку. Алексио вел машину сравнительно медленно по узким дорогам, и прохладный вечерний воздух восхитительно обдувал разгоряченную солнцем кожу Сидони.

Алексио выглядел великолепно в темном костюме и темной рубашке. Чем больше времени она проводила с ним, тем более красивым он ей казался.

– Ты замерзла? – неожиданно спросил он.

Сидони покачала головой:

– Нет. Я люблю, когда свежо.

Алексио снова посмотрел на дорогу:

– Я должен был подсказать тебе, что надо взять куртку. По ночам в это время года еще прохладно.

Она улыбнулась:

– Не можешь удержаться?

– Удержаться от чего?

– Ты опекаешь меня. Уверена, ты так обращался с матерью.

Алексио фыркнул и сжал зубы.

– Поверь мне… – Его тон был ледяным. – Моя мать не нуждалась в опекуне. В ком угодно, но только не в нем.

Сидони нахмурилась:

– Почему ты так говоришь? Какая она была?

Он сильнее стиснул зубы.

– Холодная. Она была поглощена собой. И ей никто не был нужен.

– Всем нужен кто-то – даже если они не хотят это признать. Наверное, она была одинока.

Он ответил не сразу.

– Возможно… Но я не хочу обсуждать мать, когда нам есть о чем поговорить – например, что я везу тебя в клуб.

Сидони чувствовала, что перед ней захлопнули дверь, его личная жизнь явно была вне зоны доступа. Она подумала о собственном мрачном прошлом… Даже к лучшему, что Алексио не допускает такой близости.

Он припарковал машину у здания, похожего на элитный отель.

– Отсюда придется идти, пешеходные улицы, – пояснил он.

Он отдал ключи подбежавшему к ним юноше, восхищенному невероятной машиной, и подошел к дверце Сидони, чтобы помочь ей выйти. Сидони задрожала; ее смущало, что их с Алексио увидят.

Не отпуская ее руку, он что-то сказал юноше на греческом языке. Тот побледнел.

– Что ты ему сказал? – с любопытством спросила Сидони, когда они отошли.

Алексио улыбнулся:

– Я предупредил, что, если на машине будет хоть одна царапина, я переломаю ему ноги.

– Ох… Но ты не стал бы это делать, правда?

Алексио остановился и в ужасе на нее посмотрел:

– Конечно нет, за кого ты меня принимаешь? Я лишь заставил бы его платить мне до конца жизни.

Сидони обняла Алексио и сказала с насмешливым облегчением:

– Это гораздо лучше, чем сломанные ноги.

Алексио чувствовал грудь женщины рядом со своей рукой и был вынужден стиснуть зубы. Он еще не отошел от ее вопросов о матери. «Наверное, она была одинока…»

Ему всегда казалось, что его мать одинока, и ему не нравилось, что невинное замечание Сидони вернуло его к тому времени, когда было очевидно, что он не сможет защитить мать, потому что та не позволит. Даже если нуждается в этом.

Алексио заставил себя подавить ненужные воспоминания. Они приближались к ювелирным магазинам, и Сидони в восторге остановилась перед одним из них.

Она глубоко вздохнула и кинула быстрый грустный взгляд на Алексио:

– Должна признаться в очень отталкивающей черте: я люблю блестящие вещи. Отец говорил, что я, словно сорока, одержима блестящим.

Алексио ощутил разочарование. Это было то, к чему он привык. Выпрашивание. И пусть Сидони не говорит прямо, разве это не то же самое? Она подсказала, что любит ювелирные украшения, а значит, ожидает, что он ее побалует чем-нибудь.

Сидони нахмурилась:

– Что такое?

– Ничего. – В его голосе слышалось напряжение. – Клуб вон там.

Глава 6

Cидони почувствовала, что сделала что-то не то. На лице Алексио было написано… отвращение. Она сглупила, проболтавшись, что любит сверкающие вещи. Это была черта, унаследованная ею от матери, но речь не шла о настоящих драгоценностях. Когда она обнаружила свою детскую коробку во время уборки, то едва сдержала смех, потому что та была полна блестящих пуговиц и фольги. Точно не коллекция сокровищ.

Сидони постаралась подавить беспокойство и последовала за Алексио в загадочную дверь без вывески. Мужчина в черном костюме с наушником впустил их внутрь, почтительно кивнув.

Сидони рефлексивно сжала руку Алексио, и он посмотрел на нее сверху вниз. Она была рада увидеть, что напряженность в его глазах исчезла, уступив место ленивой сексуальной безмятежности.

Их встретила статная женщина в маленьком черном платье, которое обтягивало потрясающую фигуру.

Сидони споткнулась и едва не упала. Алексио подхватил ее.

– Все в порядке?

Она кивнула, не находя слов при виде греческой красотки с темными волосами, очень тепло приветствующей Алексио поцелуями в обе щеки. Сидони почувствовала, как внутри рождается что-то горячее и желчное. Ревность.

Женщина холодно взглянула на Сидони и снова обратилась к Алексио. Она надула рубиновые губы и начала говорить с ним по-гречески.

Но он ответил на английском языке:

– Я был слишком занят. Сидони, это Элеттра.

Сидони улыбнулась, но на лице женщины не появилось даже намека на улыбку.